Книга Мастера особых поручений  - Дарья Кузнецова

Сейчас все четверо нагов были расслаблены, сидели на кольцах собственных хвостов и казались очень невысокими — Олире по плечо и даже меньше. А дальше все четыре хвоста сплетались в один тугой клубок, так что оценить длину каждого отдельного тела было невозможно.

Общались эштарцы через переводчика: люди и наги были равно не приспособлены понимать друг друга, слышали не все звуки и тем более не могли их воспроизводить. Методом проб и ошибок общий язык, в конце концов, нашли при помощи магии воздуха: переводчик чарами имитировал речь другого народа и так же помогал себе ее слышать. Сейчас переводил человек.

Никакой пользы, кроме удовлетворения любопытства, Олира из этой беседы не извлекла, да и не ожидала. Новый, интересный, необычный опыт — и ничего больше.

— Скажите, Фаль, не то я сейчас лопну от любопытства, — тихо заговорила королева, когда они отошли от эштарцев. — Почему наги так сплетаются хвостами? Это тоже что-то значит? То есть наверняка не романтическое, они же двуполые, как мы, но ведь не просто же так! Это какая-то форма общения?

— Отчасти да, но это не главное. Вы будете смеяться, но действительно почти «просто так»: им холодно, они так греются, — тихо засмеялся канцлер.

— Холодно? — растерялась Олира.

— В Эштаре гораздо, гораздо жарче, — с улыбкой напомнил Фаль. — Поэтому у нас они почти постоянно мерзнут.

— Ужас какой! Бедные…

— Не все так страшно, — весело заверил мужчина. — Холод не опасен и даже не вреден для них. Он доставляет неудобства, но это вполне терпимые температуры. Однако из этого, конечно, не следует, что они не воспользуются возможностью погреться.

Дальше вечер пошел своим чередом, без открытий и потрясений, и окончился довольно рано — все же не праздник, наоборот, траур. И королева, распрощавшись с канцлером и его женой, отправилась спать в отличном — самом лучшем за последние дни — настроении. Утром предстоял очередной Совет, но сейчас Олира его уже не боялась и чувствовала, что справится. Вера канцлера в нее оказалась заразительной.

Королевский дворец, помещения, анфилада гостиных рядом с Малым залом Совета

На рабочие собрания Совета посторонние, конечно, не допускались. Для вопросов, требующих широкого освещения и публичного обсуждения, имелся Большой зал, туда приглашали прессу, неких особых специалистов и вольных слушателей.

Но сопровождающим лицам нужно было ждать окончания заседания, и для них выделили анфиладу из трех гостиных, где сейчас собралось довольно обширное и весьма разношерстное общество.

В ближайшей к Малому залу комнате было наиболее людно. Разумеется, в первую очередь из-за ее расположения, но свою роль в этом играла и блиставшая тут же королевская свита. Во-первых, она все же стояла куда выше рангом, чем остальные ожидающие, а во-вторых, здесь больше банально не имелось женщин. Это охранники разошлись по углам независимыми группками, настороженно косясь друг на друга, а помимо них, имелись секретари, помощники и прочая сочувствующая публика, которая не очень-то радовалась необходимости скучать под дверью несколько часов. А здесь — какое-никакое развлечение и уж как минимум радость для глаз. Гораздо приятнее смотреть на оживленно беседующих очаровательных женщин, чем на хмурые морды боевых магов и профессиональных телохранителей.

Тагренай, конечно, не мог не присоединиться к женскому обществу: он уже негласно взял на себя опеку над всей этой компанией и сейчас ответственно подошел к развлечению «подопечных». И Деналя, по случаю оказавшегося рядом, затащил в этот круг. Впрочем, арлаккат не очень-то и сопротивлялся, и в первый момент Грай подумал, что причиной тому — влюбленность воздушника в королеву, а это был повод хоть ненадолго оказаться рядом.

Однако вскоре хаосита охватили сомнения, действительно ли именно Олира его интересовала. И сомнения оказались… неприятными.

Маг выбрал место рядом с Даршарай. Вроде они просто разговаривали, и обвинить Деналя в посягательстве на честь девушки не получилось бы даже при изрядной доле фантазии, но… Тагреная это почему-то ужасно нервировало. То, как искренне перевертыш смеется, с каким интересом смотрит на воздушника, как тот — умело, не ставя остальных дам в неловкое положение — заметно выделяет из всех одну.

Грай терзался, не понимая самого себя и такой странной реакции.

Может, ему просто обидно, что с ним девушка разговаривать не желает? Это само собой, но… слишком сильное недовольство вызывала у него эта пара. Настолько сильное, что хаосит уже совершенно не хотел балагурить. Больше того, его начали посещать странные желания отвести приятеля в сторонку и объяснить, что тот ведет себя нехорошо. Причем как именно нехорошо, Грай не мог сформулировать даже для себя и поэтому не спешил что-то предпринимать.

Осознание пришло минут через двадцать, на втором бокале вина: первый проскочил пугающе незаметно. Пришло вдруг, как удар дубиной из-за угла.

Это была обыкновенная ревность. Причем, как с ужасом понял Тагренай, уцепившись за эту мысль, ревность совсем даже не отеческая, а сугубо мужская. Потому что очень хотелось, чтобы все эти улыбки и сверкающие взгляды доставались ему, а не какому-то там воздушнику, будь он хоть трижды отличным парнем.

Грай залпом допил бокал, не чувствуя вкуса вина, и невидящим взглядом уставился в пространство прямо перед собой. В голове билась настойчивая мысль, что ему нехорошо и надо бы, наверное, на воздух, однако ужастик неподвижно сидел наедине с оглушающим открытием.

Боги! Как он мог быть таким слепым? Как умудрился до сих пор этого не понять?! Даршарай действительно ему нравилась, больше того, очень нравилась, и именно как женщина, а не друг, сестра или воспитанница. И необычной внешностью, и твердым характером, и улыбками, и ворчанием, и искренностью, очень странно сочетающейся с талантом перевоплощения. Каждый раз, принимая новую роль, она не играла, а действительно становилась другой — оставаясь при этом самой собой.

А еще у нее очень мягкие, ласкающие пальцы волосы — настоящий омакский шелк. И…

Грай судорожно попытался хлебнуть из зажатого в руке бокала, но там оказалось пусто. Мужчина едва удержал порыв разбить ни в чем не повинную посуду об пол.

Больше того, в следующее мгновение он ощутил, что невнятной сумбурной злости — на Деналя, на себя, на Даю — в нем столько, что она вот-вот выльется наружу. И хаосит поспешил сосредоточиться на дыхании, чтобы немного отвлечься. Не хватало еще потерять контроль над силой! Мало у них проблем без придурочного ужастика с нездоровыми наклонностями…

Он ведь помнил ее ребенком! Правда, если совсем честно, помнил достаточно смутно, потому что, притащив ценную находку в Глоссу, бессовестно спихнул ее собственным родителям. Хотя стратегически ход оказался верным: занявшись воспитанием девушки, мама перестала постоянно намекать единственному сыну на необходимость продления рода.

Но ведь помнил же!..

Даршарай же ему… почти сестра. Во всяком случае официально. В конце концов, он же в два раза старше! И… как, боги?! Когда, как это вообще могло случиться? Как можно до такой степени увлечься девушкой, что знаки внимания к ней другого мужчины вызывают кровавую пелену перед глазами — и не заметить этого?! Он же никогда и мысли такой не допускал! Ну подшучивал, дурачился, ему действительно нравилось ее дразнить — Дая так забавно и искренне реагировала на все, очень мило смущалась и ругалась.